В статье предпринимается попытка путем сравнения России с Японией рассмотреть на макроуровне развитие российской идентичности во второй половине XIX века. Для этого прежде всего постулируется ряд базовых исторических различий между двумя странами, восходящих к отношениям России и Японии, соответственно, с Византией и Китаем. Автор доказывает, что эти базовые исторические различия сформировали условия, в которых российская и японская элиты периода модернизации вели поиски, направленные на определение идентичности своих стран. Далее рассматриваются сходства и различия между Россией и Японией в их стремлении к модернизации и самоуважению во время «Великих реформ» в каждой из двух стран, а именно в течение полувекового периода с середины 1850-х годов до 1905 года. Японская элита периода модернизации определяла национальную идентичность Японии в «триадическом» контексте, включающем в себя Японию, Запад и остальную Азию. В этом контексте японская элита стремилась сформировать национальное «самоуважение» путем демонстрации превосходства Японии над другими азиатскими (и, шире, не-западными) странами, измеряемого посредством критериев, заимствованных на Западе. Напротив, российская элита периода модернизации определяла идентичность России в «диадическом» контексте, включающем в себя Россию и Запад. Автор доказывает, что в целях формирования самоуважения России в таком сопоставительном контексте российская элита периода модернизации стремилась оспорить доминирующие западные критерии для измерения достижений различных стран и цивилизаций и таким способом продемонстрировать равенство России с Западом или ее превосходство над ним. Завершает работу обсуждение значения, которое поиски Россией (и Японией) своей идентичности в конце XIX века имели для последующей эволюции мирового порядка.
Posts tagged Азия
Почему Россия не Азия
В статье обсуждается вопрос об исторической и геополитической принадлежности России к миру Азии. Автор скептически оценивает гипотезу евразийцев об общности наследия Чингисхана, якобы вводящего Россию в круг азиатских народов. Монгольская империя, принадлежность к которой русских княжеств не продлилась и двадцати лет, представляет собой, по мнению автора, «вымышленное царство». Геополитическое лицо России определяется не евразийством, а формирующей Россию плотной сетью речных и морских коммуникаций, которую автор вслед за Вадимом Цымбурским предлагает именовать «Русским Островом». Движение России в Сибирь было не «проникновением в Азию», а освоением этого острова, что автор показывает, в частности, на примере присоединения Дальнего Востока. Азия рассматривалась в русской мысли, утверждает автор на примере Н.Я. Данилевского и Ф.М. Достоевского, как пространство геополитического утверждения русской государственности и крепость, которую нужно защищать от англосаксонского проникновения. В то время как утверждения «восточников» об особом духовном сродстве России и Азии наталкивались на непреодолимую преграду в виде неустранимости христианства как ядра русской идеи.