В статье рассматриваются структурные изменения в философии, которые произошли после вступления в должность главы Министерства народного просвещения С.С. Уварова, предпринявшего реформу образования и воспитания на принципах триады «православие, самодержавие, народность». В духе времени в России создаются не только русская опера, живопись, словесность, но и ведутся поиски новой, национальной формы философствования. Ряд академических деятелей (Фишер, Новицкий, Михневич, Надежин, архим. Гавриил и др.) откликнулся на необходимость преобразования философии на новых началах, представив свои версии, соответствующие национальному характеру «любомудрия».
Posts tagged идеология
«Официальная народность» или народность? С.С. Уваров и А.С. Хомяков*
Аннотация. Понятие «народность», появившееся в русской культуре в 1820-х годах, вызвало интерес А.С. Хомякова еще до того, как С.С. Уваров публично провозгласил триаду «Православие. Самодержавие. Народность» и, как утверждал П.И. Бартенев, молодой философ оказал влияние на развитие этой идеи у министра. Это подтверждает интерес, проявленный Уваровым к Хомякову в 1830-х годах. Связываемое с деятельностью Уварова понятие «теория официальной народности» сегодня нуждается в серьезном переосмыслении. Однако если Уваров не создавал целостной государственной идеологии, то попытался представить «народность» как лозунг развития самобытной национальной культуры. В 1840–1850-х годах Хомяков и другие славянофилы разработали собственную, независимую от уваровской концепцию народности. В их интерпретации «народность» выступает и как предмет познания (в изучении народного быта, фольклора и т.д.), и как форма сознания (система образов, восприятие мира). При этом славянофилы подчеркивали, что народность русская неразрывно соединена с православной верой. По Хомякову, «служение народности есть в высшей степени служение делу общечеловеческому», и в то же время «чем более человек становится слугою человеческой истины, тем дороже ему его народ». Влияние идей Хомякова проявилось в Пушкинской речи Ф.М. Достоевского, который, как и славянофилы, не противопоставлял «народное» и «общечеловеческое», а декларировал их антиномическую связь.
От Бакунина к Блоку: революция как искушение
В статье рассматриваются типы интеллектуалов, принимающих участие в революционной деятельности, которая рассматривается ими как наиболее приемлемый инструмент социальных преобразований. При этом интеллектуальное сообщество демонстрирует полный спектр «ментальных установок благородных личностей», начиная от «конструирования идеального будущего», до создания «идеальных средств разрушения настоящего»
Русский консерватизм и его восприятие на Западе через призму либеральной идеологии
Сначала автор акцентирует внимание на неприятии Западом попыток России определить свою национальную идею с опорой на собственную философскую традицию, заложенную еще в докоммунистическую эпоху. Следует учесть, что в настоящее время вряд ли стоит ожидать объективности или одобрения в оценке каких-либо действий российского руководства со стороны ключевых американских изданий. Вместе с тем, автор указывает на то, что неприятие, вероятно, вызвано временными политическими и идеологическими расхождениями, что дает повод с оптимизмом смотреть в будущее. Вплоть до 2014 года русская религиозная философская традиция была на Западе предметом всеобщего восхищения и считалась конструктивной. Сейчас же американская и европейская пресса зачастую противопоставляют российскому Realpolitik-курсу некие абстрактные идеалы, которыми руководствуется Запад, а не собственный политический курс, выстроенный на принципах Realpolitik. Наряду с этим в СМИ отрицается сама возможность того, что у России могут быть иные идеалы. Россия пытается выстроить свою систему приоритетов в консервативном ключе. По мнению автора, следует аккуратно проанализировать те категории, которыми она оперирует, а для этого — выделить идеологическое и неидеологическое течения в рамках и консерватизма, и либерализма. Он призывает интеллектуалов взять всё от русской философской традиции (то есть лучшее), а не ограничиваться частью идей. Автор отмечает, что для русского консерватизма характерно стремление подчеркивать особую роль привилегированного класса, то есть противопоставлять высшему классу «воинов» («стражей») «торговцев», как их называл Платон в своем диалоге «Государство». Но, по мнению автора, русская философская традиция включает как либеральную, так и консервативную составляющие, даже учитывая то, что в конечном счете она восходит к идеям, лежащим за пределами либеральной и консервативной мысли.
Особенности русского консерватизма. Карта и территория
Русский консерватизм принадлежит истории европейской политической мысли, равно как и истории партийной политической практики в России XIX столетия. В статье последовательно рассматриваются этапы развития консервативной идеологии в странах Западной Европы и в России.